Правомерно ли взыскание дохода на основании ст. 170 ГК с осужденного по ст. 233 УК?

 
Ситуация

В феврале 2011 г. я был осужден по ч. 2 ст. 233 УК (незаконная предпринимательская деятельность, осуществляемая без государственной регистрации, сопряженная с получением дохода в особо крупном размере) и приговорен к трем годам лишения свободы в исправительной колонии в условиях общего режима, с лишением на три года права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных обязанностей. Кроме того, в дополнение к вышеозначенному наказанию, суд постановил взыскать с меня в бюджет РБ доход, полученный от незаконной предпринимательской деятельности. В связи с тем, что на момент судебного разбирательства все нормативные акты, предусматривающие взыскание дохода от совершённого мною правонарушения, утратили свою силу, а в редакции УК, подлежащей применению к моим деяниям (состав преступления окончен в июне 2008 г.), в ч. 3 ст. 44 УК отсутствовала норма о взыскании дохода, полученного преступным путем, — суд в качестве основания для взыскания сослался на п. 25 Декрета Президента Республики Беларусь от 16.01.2009 № 1 «О государственной регистрации и ликвидации (прекращении деятельности) субъектов хозяйствования».

Постановление о взыскании поражало своей абсурдностью, так как в составе моих деяний отсутствовали признаки правонарушения, предусмотренного п. 25 Декрета № 1 (наличие осуществленной государственной регистрации и ложных сведений, представленных в регистрирующие органы при регистрации), иными словами, взыскание основывалось на правовом акте, не имевшем к моему делу совершенно никакого отношения. Разумеется, я обжаловал это абсурдное постановление суда сначала в кассационном (безуспешно), а затем и надзорном порядке. Верховный Суд со скрипом, на второй итерации цикла обжалования всё же прислушался к доводам и отменил незаконное взыскание.

В апреле 2012 г. меня досрочно выпустили на свободу за примерное поведение. А в мае меня ожидал сюрприз от прокуратуры в виде гражданского иска в интересах государства о взыскании дохода от незаконной предпринимательской деятельности.

Основания для взыскания были хоть и новыми, но в то же время привычно-абсурдными и незаконными: ч. 3 ст. 44 из действующей ныне (и не подлежащей применению к моему делу) редакции УК РБ и ч. 10 ст. 5 утратившего силу Закона Республики Беларусь от 28.05.1991 № 813-XII «О предпринимательстве в Республике Беларусь».

Ознакомившись с моими пространными возражениями, а также с многочисленными «разъяснениями» со стороны судьи, прокурор в июле своим заявлением изменил основания исковых требований. Теперь правомерность взыскания он обосновывает следующим образом. Приговором по моему уголовному делу было установлено, что я занимался незаконной предпринимательской деятельностью без государственной регистрации, что запрещено ст. 233 УК как преступление. Ну а раз законом запрещена деятельность в целом, значит, запрещено и совершение сделок в рамках такой деятельности в частности. Сделка, совершение которой запрещено законодательством, является основанием для признания ее ничтожной по ст. 170 ГК и влечет применение предусмотренных этой же статьей последствий ничтожности (в моем случае предусмотренных ч. 3 ст. 170), которые в моем случае могут быть сведены к взысканию дохода, полученного мною по сделкам, в бюджет государства.

 
Набросок возражений против иска

После ознакомления «по диагонали» с судебной практикой по теме недействительности сделок, мне на ум в качестве возражений на измененные исковые требования прокуратуры пришли следующие доводы.

Признак «запрещено законодательством» является частным случаем признака «не соответствует требованиям законодательства». Следовательно, любая сделка, совершение которой запрещено законодательным актом, в то же время не соответствует требованиям этого законодательного акта, а значит, она подпадает не только под действие статьи 170 ГК как запрещенная законодательством, но и одновременно регулируется статьей 169 ГК как не соответствующая требованиям законодательства.

Статьи 169 и 170 ГК, содержащие признаки, связанные между собой отношением «общее-частное», таким же образом соотносятся между собой как общая и специальная. Первая устанавливает общие основания ничтожности сделок, не соответствующих требованиям законодательства, а вторая специфицирует последствия ничтожности для более строгого случая несоответствия требованиям законодательства — когда совершение сделки прямо запрещено законодательным актом.

Таким образом, для установления факта ничтожности сделки по специальному основанию статьи 170 необходимо, чтобы эта сделка соответствовала общим основаниям ничтожности, предусмотренным статьей 169.

Как видно из статьи 169, чтобы сделка стала ничтожной, одного только несоответствия требованиям законодательства недостаточно. Нужно еще, чтобы законодательным актом, требования которого нарушены, не были установлены иные последствия нарушения. В моем же случае ч. 2 ст. 233 УК, на которую ссылается прокурор в своем обосновании ничтожности сделок, устанавливает последствия нарушения в виде, цитирую свой приговор: «…приговаривается к трем годам лишения свободы в исправительной колонии в условиях общего режима, с лишением на три года права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных обязанностей».

Отсюда приходим к заключению, что сделки, совершённые мной в рамках незаконной предпринимательской деятельности, квалифицированной по ч. 2 ст. 233 УК, не могут быть признаны ничтожными на основании статьи 170 ГК, так как они не удовлетворяют общим условиям ничтожности сделок, не соответствующих требованиям законодательства, предусмотренным статьей 169 ГК. А значит, исковые требования прокурора незаконны.

 
Вопросы

1. Укажите, пожалуйста, на логические и/или фактические ошибки в моих возражениях.
2. Уместно ли будет в возражениях сослаться на п. 7 Постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28.10.2005 № 26 «О некоторых вопросах применения хозяйственными судами законодательства, регулирующего недействительность сделок»: «Сделка, совершение которой запрещено законодательством, является специальным основанием ничтожности сделки, не соответствующей требованиям законодательства (статья 170 ГК). Для установления факта ничтожности сделки по этому основанию необходимо наличие прямого запрета по существу обязательств — предмету, субъектному составу, условиям совершения сделки. При этом, такая сделка будет ничтожной при условии, что законодательством не установлены иные последствия нарушения законодательства»?
    
   Или же это будет расценено как аналогия с хозяйственным правом, что недопустимо при привлечении к ответственности (п. 3 ст. 5 ГК, ст. 72 Закона от 10.01.2000 № 361-З «О нормативных правовых актах Республики Беларусь»)?
3. Правильно ли, на ваш взгляд, судьей определена подведомственность при приеме дела к производству (в настоящий момент дело рассматривается в порядке гражданского судопроизводства общим судом)? А то я после ознакомления со ст. 22 ГК и главами 4 ГПК и 5 ХПК так толком и не понял, к компетенции какого суда относится разрешение вышеописанного спора, но склоняюсь, что хозяйственного.
4. На основании каких норм материального права взыскание дохода, на ваш взгляд, было бы правомерным применительно к моему делу?

Благодарю за внимание. Заранее признателен за любые ответы, рекомендации, комментарии.